Предисловие. Два народа.

Черновик рукописи книги

«ПРАВОСЛАВНЫЕ» МИФЫ ОБ АРМЯНСКОЙ ЦЕРКВИ



Предисловие 

 Два народа. 

 Нет никакого сомнения в том, что многими армянами, особенно теми, что живут на постсоветском пространстве, русский народ, среди всех других народов, воспринимается как наиболее духовно близкий. И не случайно, что Армения является неизменным и надежнейшим союзником России. Невзирая на то, что Российская империя, присоединяя к себе Закавказье, лишь преследовала свои геополитические интересы и расширяла территорию, армянский народ искренне ценит подвиг русского воина, искренне верившего в то, что ценою своей жизни он способствовал освобождению христианских братьев от многовекового гнета иноверческих поработителей. Духовное единство с русскими христианскими братьями всегда воспринималось армянами как нечто само собой разумеющееся. Невзирая ни на какие недоразумения, возникавшие между отдельными людьми, или проблемы глобального характера, когда влияние России в регионе исторической Армении приносило армянам страдания и даже оборачивалось национальной катастрофой, религиозное единство двух народов, для армянина всегда оставалось ценностью непреходящей. Ведь все земное, что бы не происходило в этом мире, временно, а вечен только Христос, единства в Котором отменить не может ничто.

 И нужно сказать, что такое отношение армян не могло остаться незамеченным русским народом. Если не считать тех, кто страдает тяжелыми формами национализма, русские люди всегда проявляли особое предрасположение к армянам, как к народу дружественному и, конечно же, народу христианскому. Сам факт того, что где-то далеко на Востоке, в магометанском окружении сохранился народ, исповедующий Христа, вызывал и вызывает поныне неподдельный интерес среди русских. А потому, для них оказывается неприятной новостью то, что их конфессиональная христианская традиция имеет об Армянской Церкви свое, крайне не лестное мнение.

 Русская Церковь и конфессиональная ксенофобия. 

 Доброе отношение русского верующего по отношению к армянам, как народу христианскому, начинает резко меняться в худшую сторону с началом изучения им истории Церкви и догматики. Если до того он мог думать, что армяне православные (уж точно не католики и не протестанты), просто отличаются от русских своим самобытным обрядом, то по мере углубления в вопрос, человек узнает, что никакие армяне не православные, что они «григориане» и даже «еретики-монофизиты». Разные учебные пособия РПЦ, богословские статьи или лекторы-катехизаторы, рассказывают верующему не только о том, что «еретическая Армянская церковь отпала от Церкви», но и выдают разного рода подробности о том, что у армян богословие не правильное и все они делают неправильно. И обряды их неправильны, и Святые Дары их не те, что нужно, и жертвы кровавые они делают, да и вообще, чего не коснись у тех армян, все «безблагодатное» и «неправославное».

 А если дело доходит до чтения разного рода околоцерковных «православных» брошюр или сайтов, или того хуже, до общения с проповедниками псевдоправославных, а порой и националистических идеологий, паразитирующих на теме «Православия», то тут русский человек узнает и о пороках армянского национального характера. Армяне оказываются и коварными, и лицемерными, и кичащимися своей мнимой мудростью и древностью, при этом глупыми и невежественными, просто не способными понять и принять ясную божественную истину. Из всего этого следует, что еретизм и неразумие в них заложены, едва ли не на генном уровне. Апофеозом же всего этого «христианского просвещения» становится невероятная по своей популярности, фантастическая история о «схождении Благодатного огня», повествующая о подлости армян-монофизитов, пожелавших отнять у православных право получения огня и о том, как Бог им огня не дал, а жестко посрамил, дав огонь православным через колонну, чем доказал истинность Православия...

 Естественно, верующий русский человек с такими «православными познаниями» начинает относиться к армянам с определенной настороженностью. Кто-то, кто способен хотя бы отличить национальное от христианского, зная армян в повседневной жизни с положительной стороны, может вполне уважительно относиться к ним как просто к людям, лишь памятуя, что те «заблуждаются» в вопросах веры. Но есть и такие, что изливаются своим «православным» гневом лишь только потому, что слышат слово «армяне». Причем явление это отнюдь не новое, но существует с тех пор, как армяне стали известны на Руси. В «Патерике Печерском», в сюжете о святом преподобном Агапите (11 век), очень ярко показано, то, как «православным» нужно относиться к армянам. Вот такая была реакция заболевшего Агапита на посещение его врачом армянином:

 «Как же ты осмелился войти сюда, осквернить мою келию и держать мою грешную руку. Выйди от меня, иноверец и нечестивец!».

 И можно представить себе, какое душевное потрясение может испытать не догадывающийся о «своих ересях» армянин, если нарвется в русском храме на подобного «преподобного». Дело в том, что попавший по той или иной жизненной причине в Россию армянин, может пойти на богослужение в местную церковь, не подозревая о том, что армяне в Русской Церкви имеют «особый статус», за который их могут там подвергнуть шельмованию и изгнанию. Армянин же, решивший смиренно выяснить в чем «его вина», к своему ужасу может узнать, что он даже не христианин вовсе, а «еретик-монофизит», да еще и «богомерзкий нечестивец», и что у него единственный выход, дабы не стать топливом для геенны огненной, – отречься от своей «армянской ереси» и принять «Православие». Именно такое «счастье» обрел врач армянин, из рассказа о «преподобном» Агапите:

 «По смерти святого, армянин пришел в Печерский монастырь и сказал игумену: "С этих пор я оставляю армянскую ересь и истинно верую в Господа Иисуса Христа…"».

 И так бывает, что человек, оторванный от своих корней, при этом не отягощенный особым интеллектом и моральными принципами, не знающий чему на самом деле учит Армянская Церковь и не имеющий желания это узнать, может принять на веру мнение своих неожиданно обретенных «православных» наставников. Такой «армянин» осознав весь «свой еретизм» и причастность к «проклятому богомерзкому племени», переступив через некоторые условности, согласится пройти откровенно унизительный и наполненный ложью об Армянской Церкви «Чин присоединения Православию». И теперь он сам становится «православным армянином», провозвестником «божественной истины» и борцом с «гибельными армянскими ересями», свято веруя в то, что, презирая своих предков и хуля Христа пребывающего в Святой Чаше Армянской Церкви, этим служит Богу.

 К счастью, таких «счастливчиков» среди армян диаспоры не так уж и много. Ведь, что ни говори, большинство людей все же нормальные, и, не зная, чему учит Армянская Церковь, для начала пытаются это выяснить из источников самой Армянской Церкви. Для таких армян проблемы начинаются уже после того, как они узнают, в чем на самом деле проблема. Сравнив все то, что рассказывают «православные» про Армянскую Церковь с тем, как обстоит дело в реальности, верующий армянин пытается для себя решить совсем другую проблему – как же после всей этой ужасной «православной» лжи об Армянской Церкви, ему относиться к Церкви Русской, эту ложь распространяющей?! Логика христианина подсказывает ему, что в Церкви Божьей не может быть лжи, и что Православие не сочетается с ложью. Церковь, как собрание верных, по несовершенству людскому, может ошибиться в каком-то вопросе, но должна и исправиться, потому что водима Духом Святым, направляющим и исцеляющим. Но в случае отношения значительной массы русских верующих к армянам, можно видеть не просто непродолжительное заблуждение по неведению, а нечто гораздо худшее. В основе негативного отношения Русской Церкви к армянам, лежит более чем тысячелетняя конфессиональная клевета, черпающая себе материал в искажении исторических фактов, в невероятном по своим масштабам богословском подлоге и в банальных бабьих баснях (1Тим.4:7).

 И сегодня, как и тысячу лет назад, редкая статья (или пособие) на богословскую тему, вышедшая из под пера не в меру ревнивого сторонника халкидонитской традиции, не обратит внимания своих читателей на «еретизм» армян. Даже если эта статья никаким боком к теме Армянской Церкви не относится, ее автор, объясняя читателям какие-нибудь «православные догматы», непременно кинет в сторону армян пару комков грязи. Складывается впечатление, что апологетам «православного» богословия ААЦ просто мешает выполнять свою работу. Вероятно, тут срабатывает правило «белой собаки» из армянской поговорки, когда спящая рядом с продавцом шерстью белая собака, самим своим присутствием мешает ему уверять потенциальных покупателей в том, что продаваемая им шерсть самая белая в мире.

 Желание людей, забывших о заповеди «не лжесвидетельствуй», показать себя белоснежными на фоне облитого черной краской оппонента, понятно. Но в контексте взаимоотношений Русской Церкви с Церковью Армянской, это имело бы смысл только в том случае, если бы ААЦ конкурировала с ней, противопоставляя себя РПЦ и занимаясь в России прозелитизмом. Но ни этих, ни каких иных внешних причин для «черного пиара» у апологетов РПЦ нет. Армянская Церковь не только не претендует на русскую паству и не очерняет русскую церковную традицию, но считает РПЦ своей Сестрой-Церковью, никогда не вынося на публику действительно существующих доктринальных или исторических недоразумений. Причина такого неадекватного отношения к армянам в Русской Церкви только внутренняя – собственное «православное» мировоззрение и предание, от которого нельзя отказаться, желая остаться в своем «Православии».

 Византийское наследство.

 Все дело в том, что не русские придумали пугать самих себя «армянскими ересями». Это так русских напугали их духовные учителя – греки. Если между РПЦ и ААЦ нет и быть не может межцерковного противостояния, то оно было между Армянской и Византийской Церквями еще до того, как русские появились в истории как народ. Это был самый настоящий конфессиональный конфликт, спровоцированный не только спорами о халкидонской вере, но и агрессивным отношением к «еретикам» и «раскольникам» Ромейской империи, для которой христианство было лишь орудием для достижения политических целей. В разделенной Халкидонским собором имперской Церкви, сторонники собора боролись против тех, кто его отвергает, в желании навязать свою веру всей Церкви и за право именоваться «православными». И в этом «благом» деле очернение оппонента было в порядке вещей. И если в начале доктринальное разделение проходило внутри Византийской Церкви, между двумя христлогическими партиями, то в последствии разделение оформилось по этническому и государственному принципу. В итоге халкидонизм закрепился за лояльными Ромейской империи греками и латинянами, а все восточные народы, в том числе и армяне, остались в дохалкидонской вере, недвусмысленно игнорируя саму мысль о том, что Церковь Божья как-то зависит от мнения Римского папы или почти такого же «Римского» кесаря. С противоположной стороны возникла порочная идея, согласно которой все, что не по-ромейски (читай по-гречески), то все ересь. А поскольку такое мнение нельзя было обосновать ни богословски, ни исторически, в греческом «богословском» фольклоре стали рождаться мифы про «отпавших от Церкви монофизитов».

 Как и все другие, конфессионально единоверческие им народы, русские, принимая от Византии веру во Христа, вместе с этой верой, так сказать, в нагрузку, приняли еще и целый букет конфессиональных мифов. Русь, включаясь в религиозное пространство Ромейской империи и становясь духовным вассалом греческих царей, брала на себя обязательство веровать так, как учат христианству греки, и никак иначе. Русские, принимая от византийцев их «православное» предание, не могли выбирать, мол, это мы от вас принимаем, а это нет. Что «великие ромеи» им давали, то они и взяли, свято веруя, что полученное, в целом и без исключений, есть ничто иное, как божественная истина. Конфессиональные византийские мифы об «отпавших от Церкви еретиках», будучи освященными статусом церковного предания, породили в русском народе самые дикие домыслы и сплетни об армянах и их Церкви. Конечно, греческая религиозная мифология создавалась не только об армянах, но и обо всех других «неправославных» народах. Но именно армяне и Армянская Церковь стали для русских своего рода «притчей во языцех».

 В отличие от неведомых русичам сирийцев и коптов, армяне имели контакты с русскими уже на заре образования их государства и даже имели свою диаспору в Киеве. Римская Церковь, на момент Крещения Руси и некоторое время после того, еще была «православной», а потому, все объяснения греков о том, кто такие еретики, сводились исключительно к армянской тематике. Это была обычная конфессиональная недобросовестность, но, в неофитском сознании русских, она трансформировалась в совершенно безумную идею – «Всяка ересь от армян!». И так повелось, что даже после «отпадения латинян от Церкви», для русских, по-прежнему главными «еретиками» оставались армяне. Удивительно, но даже осуждаемые самой Армянской Церковью ереси, русскими стали приписываться армянам. Что говорить о евтихианстве или севирианстве, если армяне оказывались арианами!? Для русских, в их неофитском задоре, для этого было достаточно созвучия слов «армяне» и «арияне». Даже когда русские стали драться друг с другом из-за Никоновских реформ, старообрядческое двуперстие, никогда не практиковавшееся в ААЦ, самым неожиданным образом было объявлено «арменской ересью», а главным идеологом старообрядческого раскола, официальной РПЦ был объявлен, некий мифический персонаж под именем «Мартин Армянин»!

 Какая вера, такие и святые.

 Мифология на тему «еретизма» армян, доставшаяся русским от их духовных учителей, гуляет как в среде широких «православных» масс, так и «научно обосновывается» богословами Русской Церкви. Эта мифология представляет собой целый комплекс разнообразных «исторических» и «богословских» сюжетов. И каждый этот сюжет известен в разных вариациях и комбинациях, с разной степенью содержания недостоверной информации. Но в целом, всю антиармянскую «православную» мифологию, в зависимости от того, откуда исходит тот или иной сюжет, можно условно разделить на два направления – официальное учение и благочестивое повествование. То есть антиармянская мифология среди русских имеет свое место как в церковной истории и догматике, так и в фольклоре. Хотя, нужно заметить, что некоей резкой границы между двумя этими направлениями «православного» предания нет. Дело в том, что, как само церковное учение об «армянских ересях» выходит из глубин народного творчества, так и народное творчество на эту тему создается с глубокой верой в то, что это «учение Церкви». А потому не удивительно, что некоторые, народные рассказы, с явно сказочными сюжетами, смогли закрепиться в греко-русской церковной традиции как реальные события, имевшие место в истории, а кое-что из этого даже стало поводом для праздничных богослужений. Да и подается вся эта мифология в широком спектре отношения к проблеме самих пересказчиков. Мифы эти могут передаваться как в виде легких, часто неосознанных «преувеличений», а могут подаваться и в виде грубой лжи с ругательствами. Общая тональность рассказчика может быть даже сочувственная, с искренним желанием как можно быстрее примириться с «многострадальным армянским народом», лишь бы он понял свое заблуждение и покаялся. А очень даже может быть и иная тональность, когда армяне самим фактом своего существования ввергают своих «православных» критиков в истерику.

 Классическим образцом изложения «православных» мифов об Армянской Церкви, является трактат под красноречивым названием «Против армянского зловерия», принадлежащий перу святого Русской Церкви преподобного Максима Грека (15 век). Чтобы оценить уровень «святости» этого человека и ценность его свидетельства, достаточно выделить те реплики, которыми он осыпает армян и их веру:

 «Армянское зловерие, составившееся из различных ересей, заключает в себе три главнейшие и более других нечестивейшие и мерзкие ереси… Таковы главные их богомерзкие ереси…. такие нечестивые и хульные мысли… Как же проклятые армяне, с проклятым Диоскором … О, какое нечестие и сатанинское умышление! Ради одной этой ереси следует нам гнушаться их совершенно и отвращаться от них… Что после этого скажет безславный Севир со своими последователями, трижды проклятыми армянами…?... Диоскор же и Севир, и их последователи, проклятые армяне… Проклятые же армяне, не первого и второго, но семи Соборов учению противятся: как же нам считать их достойными общения и собеседования с нами? Кто захочет лечить прокаженного, тот сам заразится его проказою… всякая ересь имеет своим начальником Диавола… так и мы вооружим себя против его ополчения и его поборников – богомерзких еретиков…».

 Если бы сегодня кто-то написал апологетическую статью в таком стиле, то его непременно признали бы дурно воспитанным или сумасшедшим. Но еще каких-то двести лет назад, такое, с позволения сказать, «христианское творчество» воспринималось на Руси как признак ревности по вере и настоящей святости. Конечно же, и в современных греко-православных Церквях есть ревнители не по разуму, считающие армян «богомерзкими еретиками», но в публичных выступлениях они стараются вести себя чуточку сдержаннее. При этом, общая идея мифологизации веры, не имеющего никаких объективных оснований превозношения своего и хулы чужого, остается у таких апологетов «Православия» неизменной. Можно бесконечно удивляться тому, но ни древние, ни современные борцы с «армянскими ересями» никогда не были озабочены тем, чтоб выяснить – а правда ли армяне веруют так, как об этом думают они. Им это ни к чему! Достаточно того, что такие «знания» даны им их предшественниками, которые как «православные» лгать или ошибаться не могли. Никакой недостоверности полученного предания в таком «Православии» не допускается, а потому, смело рассказывается не только о чужих «ересях», но и повествуется о неких «исторических» событиях, которые по логике рассказчиков должны убедить всех в силе и правильности их вероисповедания. Так «православная» мифология дошла до Максима, так она была передана им самим, так оно все воспринимается и сегодня. Ну, а поскольку всякая конфессиональная мифология всегда рассчитана только на внутреннего потребителя, то получается, что «православные» придумывая что-то против армян, сами себе же это рассказывали, сами же себя слушали и сами себе же верили.

 Как и всякий «православный» богослов, в своем обращении к верующим, Максим Грек, не старается быть оригинальным. Следуя закону жанра, он, объявив армян последователями лиц, не имеющих к ААЦ никакого отношения, причем один из которых анафематствуется Армянской Церковью как еретик, излагает известные ему, но все так же не имеющие отношения к армянам три ереси. Таким образом, создав в своем собственном воображении врага, он с самозабвением начинает воевать с собственными миражами, героически развенчивая в пух и прах те «армянские лжеучения», о которых сама Армянская Церковь за собой никогда не знала. В продолжение трактата, для подтверждения своего успеха в деле изобличения «армянских ересей», Максим Грек повествует и три сказочные истории, рассчитанные на абсолютно невежественную и суеверную публику, и заканчивает свое поучение жестким предостережением – ни в коем случае не ходить к армянам и не общаться с ними!

 Таким образом, «святой» Максим жестоко обманув своих читателей, лишает их самой возможности узнать от самих армян правду и этим наконец-то разорвать порочный круг «православной» лжи. Естественно, что при такой жесткой защите русских верующих от общения с «поборниками Диавола», им не могла бы помочь апология Армянской Церкви со стороны ее богословов, даже если бы она до них дошла. Ведь что может сказать «богомерзкий еретик»? Его цель только одна – соблазнить верующего и ввергнуть в вечную погибель! И нужно отметить, что, почти полтора тысячелетия слушая обвинения и претензии подобных «православных святых», апологеты Армянской Апостольской Церкви никогда не позволяли себе в богословской полемике опуститься до такого же уровня по отношению к своим критикам. Напротив, армянские богословы, как например, святой Ованнес Саркаваг (12 век), всегда являли пример совсем иного отношения к христианам греческой церковной традиции: 

«Любим и вожделеваем о единстве Духом Святым, с горечью оплакиваем разъединение, слезами омываемся, вспоминая бывшее единство, но даже и сейчас обнимаем как родных братьев, которые удалились от нас, издали приветствуем единодушие и, слыша столь чрезмерные преувеличения и сплетни о нас, не желаем отвечать им тем же, говоря: Господи! Не вмени им это во грех... А мы не только будем терпеть с благодарением, как удостоившиеся незаслуженного обвинения и враждебности, но и благословим их; увидев голодного, накормим, жаждущего напоим, нагого оденем; будем добродетельными по отношению к ненавидящим нас, как ученики Кроткого и Человеколюбивого; будем христианами не только лишь именем и православными догматами, но и исполняющими данные заповеди, ибо каждое дерево познается по плоду своему».

 Что с этим всем делать? 

 Вопрос, «Что с этим всем делать?», встает не только перед верующими армянами, столкнувшимися с религиозной неадекватностью, имеющей место в российской церковной действительности. Этот вопрос актуален и для нормальных людей в самой Русской Церкви. Рассчитанная на средневекового человека конфессиональная ложь, не может так же как и в прошлые века беспрепятственно распространяться и в наше время. Не желая жить в душном мирке псевдоправославной мифологии, очень многие русские верующие перешагивают через «святоотеческие» запреты, знакомясь с особенностями различных христианских богословских и обрядовых традиций. Выглянувшему за пределы своей привычной, но все же ограниченной греко-византийской церковной традиции, открывается мир удивительного многообразия, распространенной в народах Церкви Христовой. Когда фобии перед мнимыми «еретиками» отступают, христианин начинает осознавать, что древняя Церковь – это не только папы и патриархи с их вечными между собой разборками, не только вмешивающиеся в дела Церкви императоры и созываемые ими имперские соборы и, конечно же, не только «святые отцы», с их сплетнями. Приходит осознание, что христианство не только греческая вера, как о том тысячу лет думали на Руси, но что у истоков христианской цивилизации, вместе с греками стояли и другие древние народы Востока. Доступность информации об Армянской Церкви дала возможность интересующимся познакомиться с ее подлинным учением и традициями. Для очень многих становится очевидным, что Армянская Церковь – это не какой-то мало чего значащий второсортный придаток монополизированной византийцами Вселенской Церкви, а ее полноценная и неотделимая часть. Им приходится признать, что Армянская Церковь не обязана была молча принимать все, что придумали греки, а была и есть самостоятельным и активным участником догматотворчества, без мнения которого нет и быть не может Соборной Полноты Единой Церкви.

 Такая новая реальность не могла не привести к тому, что началось активное общение представителей двух Церквей. Официальные встречи богословов и высоких иерархов, пробили брешь в стене многовекового межцерковного отчуждения, давая надежду на изживание сеющей вражду между христианскими народами конфессиональной мифологии. Более того, со стороны авторитетных лиц и богословов начинают звучать высказывания, которых еще недавно нельзя было бы и представить со стороны представителей греко-православных Церквей. Так соглашение смешанной межцерковной богословской комиссии в Шамбези (где были представлены практически все поместные Церкви халкидонской и нехалкидонской традиции), призванной положить конец конфессиональному противостоянию, дала свое заключение:

 «В свете нашего Согласованного Заявления по христологии, так же как и вышеприведенных общих положений, мы теперь ясно осознали, что обе семьи (Церквей) всегда сохраняли верно одну и ту же подлинную православную христологическую веру и неразрушенную преемственность Апостольского Предания, хотя они и могли использовать по-разному христологические термины. Именно эта общая вера и преемственная верность Апостольскому Преданию должны стать основой нашего единства и общения».

 Мысля в том же направлении, но уже конкретно об Армянской Церкви, говорил митрополит Смоленский и Калининградский, а ныне патриарх Московский Кирилл:

 «Армянская Церковь всегда оставалась верной Православию, она воспринимается Русской Церковью как православная Сестра-Церковь, ибо разделяет общую веру и догматы Отцов Церкви».

 Но! Пока что эта положительная тенденция идет вразрез с официальным, освященным на соборах мнением Русской Церкви. Согласно греко-православной вере, принятой в РПЦ, только сама греко-православная вера есть подлинное Православие, а все, кто греко-православие не исповедуют, те от Православия отпали и стали еретиками. И, естественно, этим обстоятельством успешно пользуются церковные маргиналы, не желающие расставаться с мифами. Любая попытка думающих людей в Русской Церкви хотя бы на неофициальном уровне сказать что-то положительное в адрес Церквей иных традиций, вызывает жесткую внутреннюю оппозицию и обвинения в «ереси экуменизма». Более или менее прогрессивной части иерархии Русской Церкви приходится демонстрировать чудеса изворотливости, чтобы с одной стороны ее не обвиняли в поддержании средневекового мракобесия, а с другой, чтоб не спровоцировать истерики собственных возмущенцев и конкурентов из альтернативных «русско-православных» самочинных юрисдикций. Печальный для РПЦ факт тот, что в ней все еще огромное количество людей, не желающих расставаться с ложью и готовых ради сохранения этой лжи на раскол. Парадоксально, но дело доходит даже до того, что некоторые имеющие степень «докторов богословия» церковные деятели в своих «научных» работах говорят об учении Армянской Церкви словами средневековых «святых отцов», вместо того, чтоб как ученым пользоваться первоисточниками. То есть, при определенных положительных подвижках в демифологизации веры, многие люди в Русской Церкви все еще не готовы к отказу от самообмана, и при встрече с армянином могут обрушить на него поток словесных нечистот. А потому, верующим армянам в России или любой другой «православной» стране, к этому нужно быть готовым. Армянин, заранее знающий хотя бы о том, что его может ждать в русском храме, не будет застигнут врасплох и ввергнут в шок. Знание же реальных исторических причин межконфессионального противостояния и понимание всей богословской несостоятельности обвинений, поможет верующему армянину не только устоять против соблазнов «покаяться» и стать ренегатом, но и суметь заградить уста «православных» клеветников.